Генерал Власов как русский Бандера

Поражает, когда интеллектуалы и эрудиты, много лет себя в подобном качестве позиционирующие, расписываются в совершенном невежестве. Скажем, уже знаменитое заявление Дмитрия Быкова о желательности биографии Андрея Власова для серии ЖЗЛ как бы подразумевает, что судьба изменника-генерала в России должным образом не исследована, а значит, не осмыслена.

Адвокаты Дмитрия Львовича тоже заговорили о «белых пятнах истории», «сложности проблематики» и, как мантру, повторяют хармсовское: «нет, нет, мы не знаем ничего», с интонацией одновременно горести, гордости и назиданий семье и школе.

В ту же тему – ревизионистские пляски вокруг ленинградской блокады, осторожно заявленные на Западе, и уверенно поддержанные у нас активистами социальных сетей. Равно как уродливая концепция о том, что фашизм, дескать, всем бы был хорош для народов России, если бы не зоологический гитлеровский антисемитизм, и Холокост – как его следствие.

Между тем, ожесточенные, доходившие до драк, споры о том, кем был Власов – предателем Родины и пособником гитлеровцев или борцом с коммунизмом и сталинской диктатурой – начинались еще в 40-х, в лагерях для военнопленных и перемещенных лиц. Затем – сначала в эмиграции, а с конца 80-х – в метрополии, сложился объемный корпус текстов по «власовской» теме. На сегодняшний день существует солидный пласт литературы, едва ли Андреем Андреевичем заслуженный. Подробно задокументирован и описан путь Власова и как советского военачальника, и в качестве командующего РОА; существует масса оценок его деятельности – от идеологически полярных до стремящихся к академической объективности...

Ну вот, навскидку мнение весьма почитаемого в определенных кругах Ивана Солоневича, русского националиста и монархиста, лично знавшего Власова, а также его соратников А. Жиленкова и Ф. Трухина: «Ни Власову, ни его движению я не сочувствовал никогда – не сочувствую и сейчас. Это – обреченное движение. Из него ничего не выйдет и ничего выйти не может... То, что я пишу... будет для власовцев неприятно, вся эта эпопея была сплошной политической ошибкой».

А вот другой эмигрантский публицист Владимир Нилов, вполне себе русский патриот и антисоветчик: «Власов знал, что его и его армию используют немцы для целей, не имеющих ничего общего с русскими интересами: не от этого ли он беспробудно пил? Идея освобождения России с помощью заклятых врагов России политически абсурдна и преступна... Настаивать на правоте власовского движения – значит не только оправдывать события сорокалетней давности, но и благословлять нынешнюю и будущую власовщину, теперь-то уж совсем бездумно, то есть благословлять нож, которым будет прирезана наша родина».

До сих пор бытует мнение, будто Власов и его люди никоим образом не сочувствовали антиеврейской политике гитлеровцев и по возможности от нее абстрагировались. Это абсолютный миф: «Вся пропаганда так называемого «власовского движения» была пронизана антисемитизмом, – пишут специалисты по коллаборационизму времен ВОВ историки Дмитрий Жуков и Иван Ковтун в книге «Цветы ненависти. Русскоязычная антисемитская пропаганда на оккупированных территориях» (М.; «Пятый Рим», 2018 г.). «Речь идет (...) о совершенно осознанной, хотя зачастую и конъюнктурной, идеологической позиции лидеров и командиров РОА, руководителей учебных курсов, журналистов власовских изданий и т. д.»

В пользу этого утверждения историки приводят множество документальных свидетельств. Я процитирую «Открытое письмо» Власова, опубликованное 1 декабря 1943 года и растиражированное в коллаборационистской печати: «Иудо-большевизму в России не бывать – народы его не хотят!.. (...) Мы будем драться с иудо-большевизмом и плутократами до конца, до полной всеобщей победы... Мы за прекращение братоубийственной войны, навязанной нам кровавым иудо-большевизмом и плутократами...» Отметим: именно Андрей Власов едва ли не первым интерпретирует ту войну как гражданскую, «братоубийственную». И лишь через год, в конце 1944 года, когда исход войны становится очевиден, Власов и его окружение, в надежде сделаться полезными англо-американцам в возможной войне против СССР, пытаются избавляться от антисемитских заклинаний.

Заставляет буквально столбенеть и вот эта фантасмагорическая конструкция о «хорошем фашизме без Холокоста».

Под «фашизмом» мы прежде всегопонимаем гитлеровский Третий Рейх, а между тем с конца 20-х и все 30-е известная часть Европы (а Восточная – так и целиком) жила именно при диктаторских, фашистских и полуфашистских режимах. Италия первого фашистского диктатора Европы Бенито Муссолини, Португалия Салазара, прямо объявившего национальный строй «тоталитарным»; Франко в Испании, Юзеф Пилсудский, а затем «диктатура полковников», в Польше; маршал Маннергейм в Финляндии, прибалтийские диктаторы, адмирал Хорти в Венгрии, Андре Павелич в Хорватии, Корнелиус Кордеану, а затем маршал Антонеску – в Румынии...

Все эти ребята, придя к власти, радостно демонстрировали когти и клыки и выгрызали друг у друга куски территорий. Франция, позорно проигравшая Гитлеру, с некоторым опозданием встроилась в общеевропейскую моду вполне расистским режимом маршала Петена. В июне 1941 года вермахт вторгается в границы СССР, и в его составе воевал почти миллион военнослужащих из стран, союзных Рейху. Это почти пятая часть всех гитлеровских войск, и в дальнейшем их количество увеличивалось – притом, что речь идет только о регулярных частях, а были и добровольцы. Кстати, с «окончательным решением еврейского вопроса» диктаторы стран континентальной Европы в той или иной форме согласились, разве что не рвались (или попросту не могли) переиродить Гитлера...

Очень может быть, что в этих, практически общеевропейских, тогдашних фашистских хворях – ключ к пониманию идей и поведения сегодняшних отечественных ревизионистов, среди которых вдруг подозрительно много обнаруживается либералов. Легче всего списать подобные историко-риторические девиации на своеобразный инфантилизм, сознание «молодых хозяев дискурса», ощущающих всё публичное пространство продолжением перестроечного «Огонька» – как будто не было последующих десятилетий, с обнародованием документов, исторических трудов, убойных аргументов, осмыслением и пр.

Ситуация, однако, куда серьезнее, и упертость в соединении с легкостью необыкновенной в мыслях – лишь необходимый гарнир к основному блюду – политическим методикам и практикам. Масштабной стратегии. Для смены власти (и, естественно, шире – положения России в современном мире) избран, надо полагать, украинский сценарий майданизации общественной жизни.

Когда либерализм (точнее, конечно, неолиберализм) в одиночку не тянет, его необходимо соединить с националистическим направлением, причем весьма фашизоидного толка. Тактика не нова, сценарий так или иначе запускался, но под либеральными флагами и лозунгами. Сегодня, видимо, туда решено добавить коричневой краски, и либеральная общественность вдруг резко совершила поворот направо, как будто услышав команду неведомого нам старшины.

«Правый поворот» запущен на разных и подчас легкомысленных уровнях. Работа есть для всех: музыкальные обозреватели сбрасывают Земфиру и «Мумий Тролль» с парохода современности, поскольку «драть с Запада» уже не гламурно, и тут же возводят на освободившиеся олимпы не только отечественных рэперов, но каких-то кавер-исполнителей, которых никто бы и знать не знал, но тем они, собственно, удобны и манипулируемы.

Народ посерьезнее восхищается смелостью и мнимыми художественными достоинствами фильма «Праздник» и натужно смеется над «Смертью Сталина». Крупные же люди заняты не то, чтобы обелением, но некоей объективизацией фашизма и с интересом присматриваются к фигуре Андрея Власова. Которому в данной стратегии отводится роль, соприродная Степану Бандере в украинских событиях: для широкой майданизации нужен портрет на знаменах и соответствующий миф.

Миф о борце и воине на два фронта, с советским тоталитаризмом и немецким нацизмом, «никаком не антисемите», патриоте, уверенном, однако, в безальтернативности европейского пути.

Собственно, разговор о книге в ЖЗЛ вряд ли напрямую касался «молодогвардейского» издания. Ключевой эпитет здесь – «замечательный»: он же – дорожная карта мифа с последующей канонизацией. Названиями улиц, памятниками и пр.

И сегодня именно Андрей Андреевич Власов – маркер формирующейся новой оппозиционной стратегии. Не удивлюсь, если Алексей Навальный вдруг ударится в историю и посвятит генерал-предателю вдохновенный и отнюдь не разоблачительный фильм.